Альтернатива

За время существования христианства на него многократно устраивались гонения. Самыми разными режимами. Христиан преследовала иудейская теократия, преследовали римские императоры, преследовали тоталитарные режимы, как крайне левые, так и крайне правые. Сейчас преследует выродившаяся в тоталитарный либерализм западная «демократия».

Преследование христианства — маркер, позволяющий со стопроцентной точностью определить тоталитарный характер режима, даже если он пытается маскироваться под нечто «демократическое», «прогрессивное», «научное» или «общечеловеческое».

Характер власти первосвященника в Иудее первого века Р.Х., римского императора (которого титуловали «бог и господин») и разного рода левых, правых и либеральных «тонкошеих вождей» один и тот же и претендует на тотальную универсальность. Неважно, претендует ли власть на эксклюзивное право на контакты с Богом, объявляет ли она саму себя божественной или отрицает Бога вообще, возводя на его место «науку», «кровь и почву», «гены» или что-либо ещё. Главное — подобная власть считает не только своим правом, но и священной обязанностью унифицировать всё человечество в рамках ею заданного стандарта.

Такая власть может по-разному понимать, что есть человечество. Это может быть и «избранный народ», и «раса господ», и «передовой класс» (что угодно, даже реально всё человечество). Вопрос носит чисто теоретический, количественный характер: сколько и каких конкретно особей режим считает человечеством и что делать с остальными (как избавиться от «излишков» и к решению какой задачи, в каком статусе и на каких условиях приспособить оставшихся). Главное, что режим считает себя вправе единолично, исходя из собственного представления о прекрасном, решать судьбу как всего человечества в целом, так и каждого человека в отдельности.

Признаваемое христианством право на индивидуальное обращение к Богу в молитве, на личное покаяние и спасение в рамках личного, а не общечеловеческого подвига, причём подвига духовного, а не материального, выбивает из-под ног тоталитарного режима твёрдую почву. Если у человека есть право апелляции помимо режима к Богу, он уже не полностью подвластен режиму. Он опасен, ибо мало ли о чём он там будет с Богом беседовать в своих молитвах. Но ещё опаснее сама христианская церковь, ибо она является неподвластной режиму (отделённой от него) организационной структурой, обеспечивающей это самое прямое, в обход режима и вопреки его стремлению к универсализму, общение отдельных людей с Богом. В рамках церкви верующие получают независимую от тоталитарной власти структуру, способную дать авторитетную моральную оценку действиям власти, а в особо критической ситуации организовать и возглавить сопротивление (как активное, так и пассивное) власти безбожной, не имеющей морального права (небесного мандата) на управление, ведущей общество к духовной гибели.

Более того, христианская церковь обязана давать моральную оценку действиям власти, ибо её задача пасти «овец словесных», направляя их к спасению и отвращая от погибели.

В связи с этим нет ничего удивительного в том, что тоталитарный нацистский режим Зеленского пытается ликвидировать пусть и проукраинскую, но независимую каноническую УПЦ и передать полномочия «национальной церкви» ряженым бандитам из ПЦУ, не имеющим никакого авторитета, кроме силовой поддержки властей, и являющимся, по сути, религиозным департаментом нацистского режима. Понятно, что «иерархи» и «иереи» ПЦУ не верят ни во что, кроме золотого тельца. Они сугубые материалисты, считают, что жизнь заканчивается телесной смертью, что бессмертной души нет, поэтому жить надо здесь и сейчас, повышая уровень своей жизни, не стесняясь средствами и не страшась любых преступлений.

Тоталитарные режимы предельно материалистичны. Даже если Бог присутствует в их картине мира, он тоже материалист, с которым можно «договориться» о решении конкретных проблем и подрядить его себе на службу или даже объявить себя богом и занять его место.

Даже древний (эпохи второго храма) иудаизм монополизирует Бога, утверждая, что, создав всё человечество, произошедшее от Адама и Евы, и даже поклявшись Ною больше не насылать на людей погибель, он внезапно озаботился исключительно судьбой потомков Авраама и Иакова — малой части человечества, став, по сути, их персональным племенным богом. С точки зрения иудаизма (и в этом его серьёзнейшее расхождение с христианством) неважно, существуют ли другие боги, важно лишь то, что у избранного народа есть с его Богом завет (соглашение, чуть ли не контракт), согласно которому в обмен на определённые ритуальные действия, диктуемые Законом, Бог Авраама и Иакова отдаёт им и закрепляет за ними Землю обета (Землю обетованную). При этом только сословие наследственных священников в целом и первосвященник в частности может узнавать и передавать народу волю Бога.

Поэтому первосвященник и настаивал на распятии Христа, который ничуть не мешал римлянам, но посягал на прерогативы первосвященника, напрямую транслируя населению волю Бога. Народу надо было показать, что Христа убили (предали долгой и мучительной казни), а Бог за него не вступился. Для сумеречного сознания общества первого века это было железное доказательство того, что Бог за ним не стоит, его не поддерживает. Не случайно евангелисты так много внимания уделяют описанию событий, связанных с воскресением и со смятием душ последователей Христа, видевших его смерть. Именно предсказанное воскресение окончательно развеяло их сомнения и укрепило их в вере настолько, что они сами радостно пошли за веру на муки.

Аналогичные методы через почти две тысячи лет применяли для доказательства своей атеистической «правоты» большевики. У них также был линейно мыслящий народ. Какая диалектика в рамках крестьянской общины, живущей ежегодным сельскохозяйственным циклом, зависящим от сил природы, и в основе своей не изжившей ещё пережитки языческого мышления. Большевики не могли распять Христа вторично. Но чтобы доказать, что «Бога нет», они убивали священников и монахов, разрушали церкви, кощунствовали над иконами и мощами святых. Идея, обращённая к народу, была той же, что и на Голгофе: «Глядите, ваш Бог за своих не вступается. Значит, его нет!»

Сейчас мощи святых выбрасывают из Лавры и собираются изучать на предмет «дерусификации» нацисты Зеленского. Казалось бы, какой смысл «церкви», хоть и ПЦУ, но вроде как признающей этих же святых и служащих тому же Богу, что и УПЦ, так кощунствовать. Они же явно не собираются доказывать своим адептам, что «Бога нет». Всё-таки они хоть и мошеннически, но пытаются выступать от имени этого же Бога.

Выступать-то они выступают, но, как было сказано выше, в Бога не верят. Они используют присвоенное право говорить от имени Бога в политических целях. Актуальной же политической задачей режима является провокация России на возможно более резкие заявления и действия, чтобы можно было обвинить Москву в срыве переговорного процесса и убедить Трампа не выводить США окончательно из украинского кризиса, но поддержать ЕС и Украину в их попытке давить на Россию с целью заставить её отказаться от реализации целей СВО.

Святые в очередной раз стали заложниками тоталитарного режима, не верящего ни во что, кроме своей исключительности. Над мощами публично издеваются, чтобы вызвать острую реакцию верующих в России, которые по замыслу организаторов должны заставить Кремль сделать угрожающие заявления или даже шаги, способные оправдать последующий выход Киева из переговоров.

К режиму вопросов нет. Вопрос к украинским верующим, утверждавшим, что у них самая православная страна в мире: а что, православным так и положено молчать, когда в их стране избранная ими власть издевается над мощами православных святых? Или на Украине теперь какое-то особое православие придумали, для которого апостол Павел не авторитет, заповедь «несть ни эллина, ни иудея» не действует и святых можно «дерусифицировать»?

Ростислав Ищенко,
специально для alternatio.org