Альтернатива

Часто при чтении «Альтернативы» и схожих с ней источников (а несхожие я читаю токмо с целью конструктивного раздражения) посещает меня смутная мысль, переходящая во внутренний конфликт. Точнее, не конфликт, а так, занозу в сером содержимом черепа. Похожее ощущение случалось со мной при изучении векторов в математике. Вроде бы все понятно: вектор — это направленный отрезок. Про отрезок — понимаю. Про направление — тоже, его для ясности еще обозначали стрелочкой. Ясно, что отрезок куда-то стремится. Но куда именно? И с какой стати? И как это его отличает от простого бесцельного отрезка? Как-то наличие стрелочки добавляло отрезку таинственности, а я при виде оной впадала в легкий ступор. Векторы с их устремленностью в неведомые дали портили ясную картину математического мира, которую я доселе имела. При этом отец мой, куда более одаренный в плане точных наук, никогда не понимал этих страданий и приписывал их плохому качеству моего школьного образования. И был, в общем, прав.

Аналогичную заминку в мышлении испытываю я, встречая два не вполне сопоставимых тезиса:

1. Никаких украинцев не существует.

2. Характерными чертами несуществующих украинцев являются хатаскрайничество, завистливость, комплекс неполноценности, раболепие перед хозяином, хитроумие (на месте «ума» обычно выступает незабвенная Жозефина Павловна), эгоизм… нужное подчеркнуть.

С одной стороны, имеем аргументацию, что «украинцы» — фиктивное порождение австро-венгров для зловредных происков против Российской империи. «Украина» — общее название окраин русских земель и никак не указывает на наличие какой-то обособленной «нации» (терпеть не могу это слово). Украинский язык — исковерканный и изрядно кастрированный русский, теперь еще унавоженный галицизмами и бессмысленными кальками с английского. Все потужно-натужные «скрепы», за которые пытаются хвататься великоукры, начиная с выкопанного Черного моря и заканчивая Иваном Пулюем, изобрётшим рентген, — бред сивой кобылы или, говоря современным языком, фейк.

И знаете, я со всем перечисленным решительно согласна. Вплоть до 2014 года я жила в безмятежной уверенности, что русский и украинский народы ничем не отличаются и просто живут (почему-то) на территории отдельных стран. После 2014-го оказалось, что ряд моих знакомых так не думает — это заставило меня усомниться в их здоровье, но не в самом факте. Украинский язык изрядно попортил мне кровь в университете, где ряд слов и научных терминов приходилось додумывать по ходу. Это сейчас смешно пародировать мову, заменяя в русских словах все гласные на «і», а тогда мы так писали курсовые и лекции. «Беремо ці ядри», — диктовала, помнится, преподаватель генетики, большой знаток украинского, — и ділимо ядри по тіпу мітоза». И мы ділили, что оставалось делать. Наконец, истеричная возня с предлогами вокруг Украины, которую то ли «в», то ли «на» сама по себе намекает, что и с названием, и с его содержанием что-то не так. Все атрибуты украинства пропитаны либо фальшью, либо туповатым хутором, претендующим на звание ПГТ.

Отличную иллюстрацию данной мысли увидела я недавно в «Украинской правде».

«Каменка могла бы стать сердцем украинской культуры, — повествует автор, — всего в 10 километрах от этого живописного районного центра Черкасской области раскинулся легендарный Холодный Яр». Чем заслужило какое-то занюханное село столь яркий отзыв? А вот: «Здесь, фактически в пригороде Каменки, в селе Вербовка, располагалась артель вышивальщиц, которая обеспечивала связь между звездами авангарда Александрой Экстер, Казимиром Малевичем, Ниной Генке-Меллер с украинскими традициями».

Как вы понимаете, без вышиванок — никуда, ибо они и есть «сердце украинской культуры», да что там, также печень, легкие и немножко желудок. Артель вышивальщиц, повествует автор, была основана украинской художницей («мисткиней», прости господи) Натальей Давыдовой, унаследовавшей от матери любовь к вышивке и позже активно сотрудничавшей с вышеупомянутым Малевичем и Ко.

В 1919 году усадьбу Давыдовых, естественно, разгромили большевики, но печалит автора статьи отнюдь не это. Оказывается, напротив «музея» вышивальщиц находится парк декабристов с памятником оным, а также — о, ужас! — Пушкину, который не раз бывал в Каменке. Есть (пока, надеется автор) и музей с блокнотом стихов Пушкина и роялем Чайковского. «Пока в Каменке зачем-то пролонгируют существование маркеров русской культуры, в России активно принялись за популяризацию художественной артели Давыдова как своего культурного достояния», — сетует журналистка. По ее мнению, вышиванка давно должна была победить Пушкина с Чайковским и воцариться на их месте.

Автору, в силу неизбывной тупости, неочевидна мысль, что «легендарная» артель вышивальщиц была построена на деньги внука русских декабристов и племянника Чайковского (отсюда визиты дядюшки в Каменку и оставленный рояль). А упомянутые «звезды авангарда» Экстер, Генке-Меллер и, наконец, Малевич — русские художники, не имевшие к Украине никакого отношения. Само по себе стремление отменить поэта и композитора мирового уровня в пользу хуторских стежков на канве весьма характерно для тамошних реалий, но оно по традиции упирается в натягивание русской совы на украинский глобус, поскольку своей совы у Украины нет. Даже в узорах на вышиванке легко отыскивается «русский след». Копните украинца — и вы получите либо русского, либо ничего. Что и требовалось доказать.

И все же, хотя мифическая суть украинцев прочно доказана уважаемыми людьми, многие достойные авторы всё упражняются в остроумии на тему «украинской фауны», населяющей земли бывшей УССР. Размеры «фауны» довольно размыты, но, по мнению некоторых, составляют до 100 проц. населения незалэжной. Данный биологический, то бишь зоологический, вид решительно отличается от русского народа, по крайней мере того, о котором поет певец Шаман.

Он хитр до подлости и эгоистичен до идиотизма. Он верит в духов, инопланетян и пса Патрона. Он всегда готов продаться западному хозяину, будь то поляк, немец или полуразложившийся Байден. Он сочетает в себе чудовищное самомнение наряду с чудовищным же невежеством и в целом заслуживает сурового осмеяния.

Опять-таки я со всем согласна и смеюсь вместе с вами. У меня самой есть куча историй о похождениях «фауны». Вот из свеженького: охмурила тут беженка Оксана местного Ганса. Ганс настолько проникся бедствиями прекрасной фемины, что выдал ей 2500 евро на поездку домой. Оксана отбыла, размазывая тушь по лицу, «на Украину», а через неделю Ганс с удивлением нашел ее фото в соцсетях… с курорта в Греции. Причем на 2500 у. е. — это достойный курорт, как вы можете представить. Ганс в шоке, но нас, дорогие читатели, таким давно не удивишь.

Или другой пример: у Галины на войне погиб отец ее семилетней дочери. С отцом она давно не имела ни официального брака, ни плотских отношений, а ребенок папашу никогда не интересовал. Вообще Галина вне политики, но тут перед ней замаячил миллион украинских тугриков в качестве выплаты «вдове героя». В итоге она истово кричит про пэрэмогу, бегает сдавать тесты на ДНК, чтобы подтвердить их бессмертную любовь, а втихаря получает гормональную разрядку с любовником, поскольку не бросать же его по такому поводу. Вроде и дело житейское, ребенка там растить весьма нелегко, но слегка гнусненько, нет?

Таких примеров житейской подлости и бурления гнили, характерной для тяжелых времен, несть числа. Их можно при желании втиснуть в рамки некоего портрета коллективного украинца и с омерзением плевать в него до потемнения в глазах. Мне не нравится, однако, что благодаря перу талантливых собратьев украинцы у них выходят ну совершенно как живые, хотя и не привлекающие к себе персонажи. По их рассказам, «титульна нация» великоукров пусть и не существовала ранее, но в наше время решительно родилась. Целесообразно ли это?

Как по мне, разумнее сопоставить украинство с какой-нибудь тяжелой, но потенциально излечимой болезнью. Например, живет себе дядя Коля, тихий и интеллигентный человек, допустим, слесарь. По жизни он не обидит и мухи, но имеет свойство периодически напиваться как свинья. Под действием алкоголя дядя Коля идет вразнос, сквернословит и буянит и ведет в себя в целом как грубая скотина.

Вопрос: является ли алкоголизм неотъемлемым качеством дяди Коли и его единственной ипостасью? Скорее нет, иначе он и родился бы с початой бутылкой водки в руке. Заберите у дяди Коли выпивку, и он снова обратится в тихого работягу.

Так, был у меня дальний родственник, которого женила на себе дама еврейского происхождения. Ну как женила — вероятно, он не сильно сопротивлялся. Жили они в целом нормально, но раз в год родственник уходил в запой и впадал в буйство. При этом он обкладывал жену и тещу по матушке, толкая пьяные речи про «этих чертовых жидов» и временно уходил из дому. По протрезвлении возвращался в семью и смутно маялся чувством вины до следующего рецидива. Оно, конечно, что у пьяного на уме, то у трезвого на языке, но давайте честно: у всех у нас на уме много такого, что хоть святых выноси. И я возвращаюсь к вопросу: отделим ли дядя Коля от алкоголизма? В теории — да. На практике — не «всігда», как говорила наша преподаватель ботаники, еще один знаток укромовы. Кого-то придется усыпить, и все же, пока это болезнь, а не сущность, возможно выздоровление.

Наконец, наряду с весело-мерзкими зарисовками из жизни укропатриотов имею я и ряд других, более прозаических. Так, Павел из Днепропетровской области работает реаниматологом сердечных больных. Бронь ему не дают и на работу он пробирается в темноте и огородами, чтобы не встретить ТЦК. Недавно похоронил сначала отца жены, потом — своего, долго и мучительно умиравшего от рака. Последние месяцы физически таскал его на себе, ибо брат его (идейный евроукр) благополучно слинял за границу и родителем не озаботился. Зарплаты Павла и супруги едва хватает на то, чтобы покушать. По ночам у них взрывы и отец семейства успокаивает жену, ребенка и кота, чтобы утром снова красться на работу и надеяться, что вечером вернется домой.

Максим в юности попал в тяжелую аварию, ходит на костылях и потому не представляет интереса для ТЦК. После начала СВО он с женой и взрослой дочерью уехал из Харькова в Германию. За истекший срок жена успела умереть от рака, а дочь — уехать с мужем в Южную Корею по рабочему контракту. Максим с горя допился почти до «белочки», потом одумался, лечит ноги и думает вернуться в Харьков. Там, конечно, ужасы войны, зато «хотя бы есть с кем словом перемолвиться». Люто ненавидит украинских беженцев, везде старающихся что-то урвать и чуть не угробивших его собаку, пока он лежал в больнице (ветеринар стоит денег, потому ее никуда везут).

Алексей. Про Алексея важно знать то, что он — дурак. В 2014 году в своем Тернополе молодой человек испугался мобилизации и сбежал жить в Питер. Нашел там работу (он врач-педиатр), вполне процвел и даже чуть не женился. Однако Тернополь — это не столько город, сколько диагноз, и несколько лет назад Алексея потянуло на родину. Не ввиду проукраинской позиции, а так, припасть к корням и вспомнить молодость. Припал и вспомнил весьма неудачно, так как грянула СВО и Алексей в Тернополе застрял. Нынче он принимает пациентов на конспиративной квартире и в страшном секрете передвигается по городу только в такси и уже пару раз бегал прятаться от людоловов в лес.

Виталия послали в АТО еще в 2014-м. Молодых и здоровых шахтеров вообще любили туда отправлять, а на Виталии пахать можно было. Отслужил положенный срок, навидался всякого, политической позиции так и не обрел. Через восемь лет, то есть в начале 2022 года, его как уже служившего и опытного загребли вторично. Изрядно пропивший и поистрепавший здоровье в забое Виталий был хмур и зол, но пошел. Получил осколочное ранение в ногу, в госпитале наскоро поставили на ноги и собрались отправлять на «ноль» в третий раз. Виталий, приволакивающий ногу и с трясущимися руками, внезапно заартачился и предпочел тюрьму. «Нас там бросают в окоп почти без оружия и говорят сидеть до последнего». В итоге Виталий, регулярно бывавший «последним», убегал назад к «своим». «А теперь, — говорит, — я уже не убегу».

Артем выучился в Киеве на врача-онколога и осенью 2021 года поехал в Германию на практику с перспективой остаться. В феврале 2022-го приехал на пару недель в отпуск домой и вместо Германии попал на фронт. Год вывозил раненых с ЛБС в города Западного Донбасса, еще полгода обретался где-то на передке, сейчас вроде перевели почти в тыл. В начале СВО высказывался в том духе, что не хочет стрелять в своих братьев. Сейчас говорит только, что дожить бы до конца — любого конца — и ладно.

Все эти люди (список можно продолжить) никогда не скакали на майдане, не призывали «жарить колорадов», не вопили про украинский Крым, не носили вышиванок и не переходили на мову. Они также не верят в пэрэмогу, мощь «западных партнеров» и демонического Путина. Иными словами, у них мало типичных признаков «украинской фауны» и, возможно, они ею не являются. Какими-то идейными «прорусскими» ввиду многолетней промывки мозгов они тоже быть не могут. Это некий не столь уж редкий вид «украинцев Шредингера», которые как бы есть, а как бы и нет. При желании можно припечатать, что, мол, сами виноваты и в их гражданской пассивности или бараньей покорности кроется та самая богомерзкая суть «украинства». А можно возразить, что это обычные, недалекие и неидейные люди, доведенные до истощения и отупения, и, помести их в благоприятную среду, вы через месяц не отличите их от русских.

По традиции я никого не призываю жалеть и ронять здесь сомнительные слезы. Вопрос в целесообразности наделения «украинцев» рядом качеств, из которых следует, что они существуют. Если их нет, то имеем только проблему реабилитации большого количества алкашей и умеренно пьющих. Если они есть, то возникает вопрос, что с ними делать? Всех убрать физически вряд ли получится (хотя они сами помогают как могут), да и весьма энергозатратно, вон даже Израиль за полгода изжил только 10 проц. населения Газы. Но главное — стоит ли самим участвовать в их создании? Ведь нам с ними, не побоюсь этих слов, еще вместе жить.

Маргарита Кабак,
специально для alternatio.org